рассказ: Евгений О
автор: Бархатов С. (@)
тема: садо-мазохизм
размер: 134.84 Кб., дата: 06-08-2001 версия для печати
страницы: [Пред.] 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [След.]

     Однако в первый вечер ему было не до занятий; поскольку в комнату вошли две сестры, внеся комплект "оборудования". С Евгения сняли всю одежду, даже вынули из заднего прохода расширитель. Остальные пациенты должны были наблюдать за наказанием. Руки Евгения стянули за спиной и прицепили к свисавшей с потолка веревке. Одна из сестер потянула другой конец веревки к себе и кисти рук взлетели вверх, а тело Евгения выгибалось почти под неестественным углом. После этого ноги его прикрепили к цепи на полу, и наказание началось. Тяжелым кнутом старшая сестра наносила удар за ударом по спине жертвы, тело которой все выгибалось, а суставы рук и предплечий потрескивали. Евгений стонал от боли, потом закричал, но на это не обратили внимания, никакой остановки не последовало. От жуткой боли Евгений не мог потерять сознания, а всякое движение только добавляло болевых ощущений. В какой-то момент это стало невыносимым - страшнее, чем наказание у Мадам Полины. Тут сестра остановила порку, но не спешила его отвязать. Она осмотрела рубцы, нещадно протерла их спиртом (Евгений при этом закричал еще сильнее), затем осмотрела задний проход и заметила одной из подчиненных.
     - За день - очень хороший результат. Принесите следующий размер.  
     Вставленный расширитель был объемнее и куда болезненнее прежнего. К тому же ягодицы Евгения еще горели. В таком положении он оставался еще около получаса, пока наказанию подвергся неизвестный еще Евгению темноволосый юноша. Его проступок был явно более легким. Нагой пациент лег на скамью и кнут несколько раз опустился на его вздрагивающие ягодицы. Не без удивления Евгений увидел, что во время экзекуции выпоротый юноша кончил - только от прикосновений кнута и от трения бедрами о поверхность доски.
     Перед уходом старшая сестра отвязала Евгения, который тут же упал на колени, и приказала всем облачиться в принесенную ночную форму - трусики и ночнушки. Свет тут же погасили. Лежа во тьме, Евгений размышлял о своей судьбе. Мог ли он еще недавно представить, что окажется в такой лечебнице и что такие вообще существуют? Понемногу раскрывая рабскую сторону своей личности, он приближался и к осознанию рабства вообще. Ведь рабство - у условностей, у общества - это вся жизнь. Не лучше ли перестать скрывать это, вынести подавляемое наружу и сделать органически естественной частью существования. Ничего плохого в повиновении он не видел; кто-то подчиняется, кто-то приказывает, а вместе они создают нерасторжимое единство. И тогда любовь перестает быть абстракцией, становится необходимостью. Но об этом ему еще предстояло порассуждать. И Евгений провалился в сон, лежа на марлевых простынях в стерильно чистом помещении.
     Утро началось с легких гимнастических упражнений, адаптированных вроде бы для женщин. Затем провели в душ. Но раздетых пациентов перед душевой провели в большую комнату, где руки их были привязаны к потолочным крюкам, а ноги - к кольцам в полу. Сзади выстроились сестры, у каждой в руках была плеть. Но и этим дело не ограничилось. В другую дверь, сопровождаемые сестрами, вошли восемь юных существ. Евгений долгое время не мог понять, юноши это или девушки. Лица были одинаково миловидны, волосы наголо острижены, а просторные рубашки примитивного покроя скрывали половые признаки. Они устроились на коленях перед наказываемыми и одновременно с началом экзекуции принялись тщательно руками и губами обрабатывать пенисы пациентов. Евгений, вздрагивая от сильных ударов и от наслаждения, начал понимать сущность тренинга. Тем самым наказание связывалось с возбуждением и частое повторение подобных упражнений приводило к тому, что он наблюдал вчера - к оргазму только от самой экзекуции, может, даже от ожидания ее. Раб, а не хозяйка, должен получать удовольствие от порки. И приучаясь к этому, раб приближается к идеальному состоянию, получает необходимую квалификацию.
     Но в тот момент не размышления волновали Евгения, а синтез боли и удовольствия, раздражавший все нервные центры. И еще: он заметил, что работавшие губами прислужники не уклонялись от ударов хлыста, иногда попадавшего им в лицо или по телу. То, что никакого удовольствия они не получали, было очевидно, а в дальнейшем стало еще очевиднее. Тренинг проводился два раза в день, иногда его продолжительность и время проведения варьировались, чтобы удовольствие не стало привычкой.
     Евгений все больше узнавал о порядке в учреждении - в основном из болтовни соседей по палате. Некоторые сестры в лечебнице входили в гарем рабынь доктора Радек, и об их нещадных наказаниях ходили разные слухи. А андрогины, участвовавшие в тренинге, были рабами, лишенными хозяев, что считалось крайней стадией унижения. Они жили в лечебнице из милости, выполняли всю грязную работу в надежде на то, что обретут хозяек. Однако губы и руки этих служителей свидетельствовали о немалой квалификации, что понял Евгений вскоре. Через неделю он почувствовал, что результаты тренинг дал в полной мере. Одна мысль о порке вызывала сильнейшую эрекцию, а во время наказаний он даже кончал. Впрочем, о наказаниях следовало сказать особо. Далеко не обо всех ему стало известно сразу. Да и не все он успевал узнавать, поглощенный занятиями и тем удовольствием, которое испытывал сам.
     Для начала ему стали известны биографии других пациентов, изложенные очень кратко, но достаточно полно. Белокурый юноша по имени Игорь, самый юный в палате, был помещен в клинику своей мамочкой, возжелавшей полностью контролировать свое чадо (впрочем, без всяких сексуальных притязаний). Богатая любовница молодого человека, которого звали Валерой, решила сделать из него полностью покорного ее воле раба. И юноша, которому некуда было деваться, подчинился.
     Оригинальнее всех было предназначение Олега, которого все называли Ольгой. Этот пациент отличался от прочих не только макияжем, но и наличием груди - силиконовых имплантантов, за которые его жена заплатила большие деньги. Она планировала позднейшее превращение мужа в женщину, но на операцию по перемене пола пока не решалась. И Олег-Ольга проходил специальный курс, с учетом его позднейшего возможного использования. О вероятном превращении он говорил как о чем-то вполне естественном; это была воля хозяйки, и обсуждать то, исполнение чего только доставляло удовольствие, Олег не собирался. Подобного мировоззрения придерживались и прочие пациенты. Не лишенные талантов и художественного чутья, самобытные личности, они видели себя прежде всего рабами, когда дело шло о воле хозяек - никакие размышления не были уместны. Впрочем, это нисколько не мешало им сблизиться.
     Заниматься само- и взаимоудовлетворением пациентам клиники было строго-настрого запрещено. Впрочем, ни у кого из них тяги к гомосексуализму не было, хотя заниматься сексом с мужчинами, исполняя волю хозяек, многим приходилось. Олег однажды обслуживал четырех гостей своей жены целую ночь и вспоминал об этом как об удовольствии - но не в сексуальном, а в психологическом плане. Речь шла о радости выполнения приказа - такой сильной, какой Евгений еще не испытывал.
     Впрочем, к этой цели вело все воспитание, получаемое в лечебнице доктора Радек. Углубляясь в предметы, Евгений приближался к мысли о необходимости всех этих знаний, которые могут быть использованы госпожой, могут доставить удовольствие ей и в какой-то мере вознаградить за то время, которое хозяйка уделяет рабу. Той же компенсацией должны были стать и сексуальные услуги, изучавшиеся отдельно. Этот курс вела молоденькая сестра, зачастую сама исполнявшая функции муляжа. Языки и руки пациентов касались ее тела, демонстрируя усвоение уроков; тем, кто не справлялся с заданием, трудно было позавидовать. Евгению, впрочем, удавалось на этих занятиях все, что говорило о высоком классе его выучки. Только однажды он не сразу нащупал языком одну точку на внутренней поверхности бедер, за что был вечером наказан десятью ударами плети.
     Он достаточно освоился в клинике, многое узнал, понял, сколь длителен и сложен проходимый им курс. Усвоил и правила поведения. Не единожды какая-нибудь из сестер, желавшая облегчиться, отводила одного из пациентов в особую уборную, где мочилась прямо ему в рот или принуждала отведать испражнений - просто чтобы не забылся их вкус. Дежурная сестра могла разбудить среди ночи и (тут же или в смежном помещении) совершить нехитрый туалет. Впрочем, сестричками можно было управлять, используя свои знания. Некоторые могли остаться недовольны медлительностью или невежливостью пациента, и тогда его язык мог неплохо ублажить дырочки женщин. Однажды под утро одна из прикрепленных к палате сестер, миловидная брюнетка, вывела Евгения в предпалатное помещение и пописала ему в рот, потом захотела покакать. Евгений отказался глотать всю каловую массу так, как хотела этого сестра - его бы действительно стошнило. Тогда девушка приказала ему улечься на кушетку и уселась киской на лицо. На протяжении целого часа истомленный Евгений вынужден был ласкать ее прелести. Сколько раз кончила сестра, он не знал, но выпил все ее выделения и начисто вылизал половой орган и анус. Никакого наказания ему за неповиновение не было, поскольку дежурная осталась довольна. Другие (впрочем, весьма немногие) прибегали к услугам пациентов постоянно, подставляя свои половые органы для ласк и пользуясь привилегированным положением.  
     Однако не всем было так легко угодить. Немолодая сестра как-то ночью развлекалась, уложив Игоря на колени и крепко шлепая. Однако что-то в его поведении ей не понравилось, и под вечер юноша был уведен из палаты для стационарного наказания.
     Вообще наказания его соседей были весьма разнообразны. Начиная с "домашних": Витя, например, в течение недели был лишен права видеть и не снимал черной повязки. Перемещался он, поддерживаемый сестрами. Вадик, в неурочный час вставший с постели, был лишен права двигаться и провел некоторое время прикованным к постели. Только массажистка по получасу в день занималась с ним, предотвращая печальные последствия. Кормили и подносили судно товарищи по палате. Валера, отказавшийся пить мочу старшей сестры, должен был постоянно носить во рту поролоновую губку, обмотанную марлей. Четырежды в день, во время приемов пищи, губку вынимали и тщательно промачивали в урине одной из сестер. Чтобы Валера не мог освободиться от орудия пытки, рот его был постоянно закрыт тяжелым кляпом. Олег-Ольга в качестве наказания носил на пенисе не слишком тяжелую гирьку, мешавшую, правда, ходить, но в целом не слишком обременительную. Зато он был освобожден от более жестких стационарных наказаний. Не один раз после "сессии" сестры привозили пациентов назад на креслах или носилках; до прихода в чувство могло пройти немало времени. Рассказывать же об экзекуциях настрого воспрещалось.
     Самому испытать их Евгению привелось не скоро. В течение двух недель, кроме обычного тренинга, редких (и не слишком тяжелых, кроме самой первой) порок в палате и развлечений сестричек, все остальное казалось ему вполне легким и переносимым. Искусственный пенис в его заднем проходе менялся каждые два дня, все увеличиваясь в диаметре, и вскоре Евгений почувствовал, что его анус существенно расширен, а ходить, не вращая бедрами, он уже не способен. Да и самая ходьба окончательно превратилась в удовольствие. Этому способствовал и корсет. Затягивали его с каждым днем все туже и туже, и талия юноши стала настолько узкой, насколько возможно. Заметив перемены в его облике, старшая сестра отвела Евгения на осмотр к доктору Радек. Уложенный все в тоже гинекологическое кресло, Евгений удостоился одобрительного отзыва начальницы:
     - Быстрый прогресс, вы не находите? Через некоторое время пора переводить в стационар. - Евгений вздрогнул. - Ничего, ему там понравится.
     Впрочем, несколько дней жизнь текла по-прежнему. Но вечером, после тренинга, старшая сестра приказала ему следовать за собой. Евгений по-настоящему боялся этой женщины, никогда не снимавшей маски. В палате о ней говорили глухо, шепотом. Только Дмитрий, благодаря своему положению, оказался более откровенен.
      - Мужчин она вообще ненавидит; кажется, в юности ее изнасиловали, и с тех пор она стала единомышленницей доктора Радек. Раб должен ей не просто подчиняться, а предугадывать желания. Но это невозможно. Кстати, наши сестрички - обе - ее любовницы. Как я понимаю, удовольствие, что они от нее получают, несравнимо с нашими услугами. Но лучше к ней в руки не попадаться.  
     А сейчас Евгений прошел за старшей сестрой в тот флигель, где ранее не бывал. Такие же белые двери, только есть окна и украшения на стенах. Его пропустили в одну из комнат, где ждали две женщины, которых в лечебнице Евгений не видел. Без масок, в простых передниках, широкоплечие, мускулистые, с миловидными, но грубоватыми чертами лица. В помещении, кроме простой кровати, находилось несколько устройств, к первому из которых Евгения и подвели. Женщины раздели его догола, в то время как хозяйка комнаты разделась в другом углу. Евгений был поражен красотой ее смуглого лица, но когда она повернулась в анфас, понял, почему старшая сестра никогда не снимала маски и почему могла ненавидеть мужчин: правую щеку раздирал ужасный, уродливый шрам. Но удивляться времени не было: Евгений был пристегнут к стояку, ноги под прямым углом к туловищу. К ножкам этого устройства были прикручены его лодыжки, кисти рук с помощью стальных цепочек вытянуты далеко вперед, растягивая тело в полулежачем положении, ягодицы оставались на одном уровне со спиной. Сестра удерживала его за подбородок некоторое время, потом вернулась с огромным искусственным членом, который ремнем прикрутила к своим бедрам. Однако устройство было двусторонним. Вторую головку, гораздо меньшую по размеру, женщина, прерывисто вздохнув, вставила в себя. Евгений с дрожью наблюдал за этими прикосновениями - размер фаллоса, который, несомненно, должен был пронзить пока нетронутую попку, казался чудовищным. Сестре это понравилось:
     - Хорошо, что ты боишься. Страх обостряет чувства, и это ощущение должно сохраняться постоянно. Ведь хозяйки направляют вас, а куда... Вас нельзя ненавидеть, хотя и очень хочется. А тебя тем более. Ну что ж, сегодняшняя ночь только подготовит тебя к стационару.
     Она приблизилась сзади и безо всякой подготовки вонзила член между ягодицами Евгения. Видимо, размеры его отверстия сильно увеличились, поскольку болевые ощущения пришли не сразу. Но одновременно обе помощницы начали охаживать спину юноши плетками, дополняя его ощущения. А после тренинга порка не могла не возбуждать. И вскоре Евгений почувствовал, что готов кончить. А искусственный член раз за разом вторгался в него. Оргазм наступил неожиданно, среди боли и страха. Но наказание не прекращалось, пока старшая сестра не кончила два раза подряд. После этого она подошла к Евгению, почти потерявшему сознание, и заставила вылизать фаллоимитатор дочиста. Юношу почти тут же стошнило, чего, впрочем, его мучительницы ожидали. Легкий массаж, вставленный в анус марлевый тампон, увлажненный чем-то успокоительно-прохладным - и новая серия. Следующее устройство было более сложным. Голова пациента, накрепко связанного и подвешенного так, что ноги его были вверху, через определенные промежутки времени погружалась в большой аквариум, полный воды. Нос его был зажат металлической прищепкой, а рот оставался свободен. Перед тем, как Евгению завязали глаза, все три женщины пописали в воду, но он понял, что это был чисто символический акт - воде в аквариуме какие-то химические элементы придавали вкус и запах, но не цвет мочи. Этой жидкости ему предстояло вдоволь наглотаться. Погружения были все продолжительнее, он буквально захлебывался, а пребывания на поверхности хватало только, чтобы вдохнуть немного воздуха. Потребовалось некоторое время, чтобы он хоть немного оправился, лежа на полу. Его страх достиг крайнего предела. Евгений даже попытался вырваться из рук прислужниц, но эти женщины и по отдельности явно были сильнее его.

страницы: [Пред.] 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [След.]